|
|
|
|
|
|
КНИГИ (виртуальный читальный зал)
Глава IX “ВСТАВАЙ, СТРАНА ОГРОМНАЯ!” 1941 г. На берегах Полисти и Порусьи рос современный город с заводами и фабриками, с двумя кинотеатрами. Домом Красной Армии и Домом просвещения, пятью заводскими клубами, детским Домом культуры и Театром юных зрителей, аэроклубом и технической станцией, музеем и библиотеками... Русса утопала в зелени бесчисленных скверов и палисадников. Вечерами рушане гуляли в парке курорта и Сомровой роще, по набережным Полисти, Порусьи и Перерытицы. Но мирный созидательный труд был прерван войной. 22 июня в воскресенье было передано правительственное сообщение о вероломном нападении фашистской Германии... Несколько десятков старорусских парней майского призыва, по свидетельству майора Петра Михайловича Гаврилова, встретили врага в Брестской крепости. Их земляком был и командир огневого взвода П. Г. Макаров. На берегу Буга пал в тот день в неравном бою лейтенант П. П. Кириллов, именем его отца названа одна из улиц Старой Руссы (см. 1918 г.). Сотни рушан в рядах 48-го Нырненского полка 16-й стрелковой дивизии защищали советскую границу в Прибалтике, и многие сложили головы, прикрывая базы Военно-Морского флота. Тысячи старорусцев по повесткам и добровольно шли на мобилизационные пункты. Среди них было немало юношей и пожилых мужчин, девушек и женщин. Получив отказ в райвоенкомате, 16-летний Володя Никифоров обратился в райком партии, где отбирали в партизаны. На другой день он уже был в помещении 1-й средней школы у комиссара-пограничника И. В. Красавина. Владимир прошел путь от рядового разведчика до командира отряда, участвовал в 92 операциях, уничтожил свыше двухсот фашистов, пустил под откос семь вражеских эшелонов. Шестнадцатилетним пареньком пришел в партизаны и Дмитрий Соколов из д. Теремово. Первое время был проводником—разведчиком, затем пулеметчиком, подрывником и закончил участие в народной войне командиром полковой разведки. На его счету тоже более двухсот уничтоженных гитлеровцев. В. Никифоров и Д. Соколов были удостоены высокого звания Героя Советского Союза. Формирование партизанских отрядов под командованием С. А. Араджиони, А. П. Лучина, П. А. Андреева (через месяц его сменил И. И. Грозный), В. В. Васильева шло весьма интенсивно. Одновременно создавались подпольные группы. Их насчитывалось 31. Под городом спешно возводили укрепления. В Вологодскую и Кировскую области вывозили имущество МТС, колхозов и совхозов. Часть населения отселяли в восточные районы Новгородской земли. Прибывший в город начальник Главфанерпрома Ф. Д. Вараксин, в свое время немало сил вложивший в подъем местных предприятий, руководил эвакуацией фанерного комбината. Работали круглые сутки, с болью в сердце снимая с фундамента каждый станок. 5 июля на Старую Руссу упали первые фашистские бомбы, и с этого дня налеты не прекращались. 14 июля. Немецкий моторизованный корпус вышел в район Шимска. Обороняющиеся здесь части 11-й армии генерал-лейтенанта В. И. Морозова нанесли двусторонний контрудар в тыл противника из районов Уторгоши и Дно на Сольцы. За четыре дня враг был отброшен на 40 км. Гитлеровское командование отдало приказ прекратить наступление на Ленинград в этом направлении до выхода к р. Луге основных сил группировки “Север”, но не ослаблять нажим на направлениях Новгород — Чудово и Старая Русса — Валдай — Бологое. 17 — 28 июля. Воздушные тревоги в Старой Руссе не умолкали. Стремясь сломить сопротивление у Ильменя, фашисты стянули сюда крупные силы 16-й армии фон Буша. Бои в устье Шелони не утихали ни днем, ни ночью. Каждая пядь земли доставалась гитлеровцам ценой больших потерь. Подходы к Старой Руссе со стороны Шимска прикрыла 183-я стрелковая дивизия, Волотовское шоссе — 202-я. Особенно кровопролитные бои развернулись у с. Нагово. Доходило до рукопашной. 29 июля с раннего утра и до поздней ночи на город сыпались фугасные и зажигательные бомбы, тяжелые артиллерийские снаряды. Это была страшная, варварская бомбардировка. Многие жители покидали Старую Руссу, громадное зарево освещало окрестности и подгоняло их. Воздушные пираты с паучьей свастикой на крыльях расстреливали бегущих на Рамушевском тракте и по дороге на Парфино. Не было спасения и в кустах по берегам Полисти, Редьи, Ловати. Немецкие летчики прекрасно видели, что это беженцы, среди них нет ни одного солдата. И все же стреляли и сбрасывали бомбы. 30 июля. На участке обороны 202-й дивизии близ д. Алексино фашисты пошли в наступление, выставив впереди местных жителей. Массированный огонь пришлось прекратить. И только пропустив людей через свои боевые порядки, советские воины отбросили неприятеля штыковой контратакой. На помощь армии спешили народные мстители. Под с. Пеньково и д. Мирогощи получил боевое крещение отряд С. А. Араджиони. Люди были полны такой ненавистью к зарвавшемуся врагу, что их с трудом увели с переднего края, убедив: перед ними стоят совсем другие задачи, фронт партизан — в тылу врага. За Болотом проникший в немецкий тыл отряд И. В. Красавина вступил в бой с вражескими парашютистами. Немало растерявшихся от неожиданности фашистов расстреляли в упор и всего с несколькими ранеными вышли к назначенному сроку в район базирования. Группа А. А. Кузнецова из Борисовского сельсовета сожгла штаб немецкой части, занявшей клуб в д. Устрека, взорвала пять шоссейных мостов и вывела из строя бомбардировщик, сделавший вынужденную посадку близ Борисово. Сумку летчика с картами передали командованию. 31 июля под давлением превосходящих сил противника, поддерживаемых танками, 202-я дивизия полковника И. М. Филипова отошла к западной окраине Старой Руссы. Северную окраину приготовилась защищать 180-я дивизия полковника И. И. Миссана. На другой день гитлеровцы начали штурм, но, потеряв до четырех рот пехоты, отошли назад. 5 августа. Находившийся в то время в частях 11-й армии известный кинодокументалист Роман Кармен записал в дневнике: “...Старая Русса горит. Через некоторые улицы не удалось проехать, пришлось податься назад обходя опасные места, полыхающие сплошным пожаром, выехать на северную окраину... 6 августа. Продолжается ожесточенный бой за Старую Руссу. Наступают два немецких полка — танки и массированная артиллерия. К вечеру противник проник в пригород Дубовицы. 7 августа. Немец просачивается через реку (Полисть) на правом фланге и на левом. Русса горит. Все небо в зареве. Бьют залпами минометы... Вражеские самолеты яростно бомбят линию нашей обороны, фашистские танки и артиллерия не жалеют снарядов...”. Бои шли за каждый квартал, каждый дом. Черной тучей кружили фашистские стервятники, по пылающим улицам неслись танки, наступала вражеская пехота. 9 августа гитлеровцам удалось прорваться к центру города. Под давлением превосходящих сил советские воины отступили в район курорта и аэродрома. Одновременно с неутихавшей схваткой южнее Ильменя разгорелись бои в устье Шелони. Имея большой перевес в живой силе, танках и авиации, противник прорвал в районе Шимска на узком участке оборону наших войск и устремился в направлении Новгород — Чудово. 12 августа. Чтобы приостановить дальнейшее продвижение врага к Ленинграду, командование Северо-Западного фронта силами только что прибывшей 34-й армии генерала К. М. Качанова решило нанести контрудар с рубежа Полисти в направлении Волот — Сольцы. К вечеру 14-го атакующие продвинулись на 60 км, глубоко охватив правый фланг старорусской группировки. На другой день из района Парфино на Старую Руссу двинулся 22-й стрелковый корпус 11-й армии. 17 августа отбили большую часть города, но полностью овладеть им не смогли. Гитлеровское командование перебросило из-под Шимска и Луги на место прорыва две моторизованные дивизии, а из района Смоленска — мотомехкорпус. Сюда же перебазировались основные силы корпуса пиирующих бомбардировщиков Рихтхофена. Резко изменившееся соотношение сил не позволило развить успех.
Русса в руках врага. Партизанские традиции живы
21 августа. Поздней ночью из района курорта, аэродрома, деревень Нехотицко, Кочериново, Козона, Соболево уходили вслед за 22-м корпусом последние защитники Старой Руссы — воины 202-й мотострелковой дивизии. Отдавая должное мужеству этой дивизии, старорусцы после войны назвали одну из улиц именем ее командира с 16 августа С. Г. Штыкова. В середине сентября части фон Буша, обескровленные и измотанные последним наступательным рывком через Ловать и Полу, вынуждены были остановиться. 16-й немецкой армии так и не удалось сомкнуть свои северный и южный фланги, разделенные озером Ильмень, выйти на Октябрьскую железную дорогу и рубеж Боровичи — Вышний Волочек. 18 сентября начальник генштаба сухопутных войск Гальдер признался в своем дневнике: “Ликвидация противника в районе Валдайских высот являет собой трагическую страницу в наших операциях”. Через десять дней: “Положение в районе Валдая тяжелое, но не отчаянное”. 8 октября Гальдер занес в дневник приказ — наступать на Боровичи “через Волхов”. Но, как известно, и в этом направлении пробиться не удалось: советские войска стояли насмерть. В южном Приильменье враг был окончательно остановлен на линии Лажины (искл.) — Лычково — Селигер. Отсюда уже с середины сентября захватчики двигались только назад... Старорусский край оказался в оккупации. Как только гитлеровцы вступили в город, на балконе Дома крестьянина и 1-й средней школы появились виселицы. 7 сентября на улице Володарского повесили сразу 25 человек, а в один из декабрьских дней — около 70. Екатерину Никонову с сыном, Николая Ильина и Александру Махрову расстреляли лишь по подозрению в связи с партизанами; 15-летнего Ваню Куликова — за появление у ворот больницы после комендантского часа; Евдокию и Анну Данилиных за то, что не отдавали мародерам корову. Евреев обязали носить на рукаве белые повязки, а в середине сентября всех бросили в тюрьму. Каждую ночь из ее ворот за город уезжали крытые автомашины с обреченными на смерть людьми. Жестоким пыткам и надругательствам подвергались военнопленные, содержавшиеся в полуразрушенных “аракчеевских” казармах. Их морили голодом, в сильные морозы заставляли впрягаться в сани и возить воду с Полисти. Истощенных и падавших от усталости людей расстреливали. Пытающихся сопротивляться нещадно били или вешали. Зловещие столбы с перекладиной стояли во дворе лагеря как постоянная угроза. На Минеральной улице проводились массовые расстрелы. При вскрытии в 1945 г. глубоких рвов здесь было обнаружено около пяти тысяч погребенных, среди них женщины и дети. В Воскресенском соборе гитлеровцы устроили конюшню, в Доме Красной Армии — гараж. Гордость старорусцев — парк курорта — превратили в кладбище для офицеров и солдат СС. Блюстители “нового порядка” подрывали каменные здания, чтобы использовать кирпич и железо на строительстве укреплений. Деревянные дома растаскивали для отопления казарм и устройства блиндажей. Оставшиеся без крова жители ютились в землянках. Еще не остыла вздыбленная от горячих боев земля, еще слышался вдалеке гул канонады, а в Старую Руссу уже прикатил наследник концессионера Лютера, изгнанного революцией. Вместе с бывшими хозяевами спешили осесть на русской земле и новые. “Мы становимся помещиками, приобретаем славянских рабов и делаем с ними все, что хотим”, — захлебываясь от восторга писал из-под Старой Руссы фашистский обер-лейтенант в Германию, описывая публичную порку крестьян в д. Борок. Письмо не дошло до адресата: новоиспеченного помещика догнала партизанская пуля. Несмотря на террор, местные жители уклонялись от работы, саботировали распоряжения оккупантов, сокращали посевную площадь. Люди уходили к партизанам, сотрудничали с подпольщиками, мстили захватчикам. Земля воистину горела под ногами оккупантов. К сожалению, многие имена героев остались неизвестными. 28 августа патриоты взорвали переправу через Полисть. Гитлеровцы схватили 12 подростков, обвинив их в диверсии, и повесили здесь же, близ живого моста. Через несколько дней переправу восстановили, усилили ее охрану, но она снова взлетела на воздух. Взбешенные оккупанты оцепили прилегающий район, схватили около 60 “подозрительных” мужчин и подростков. Однако и эта расправа не остановила подпольщиков. В конце сентября неизвестные подорвали казарму, в первом этаже которой размещалась офицерская столовая. По свидетельству очевидцев погибло около 90 летчиков и техников. Почти одновременно на улице Красных Командиров сработали мины в помещении гестапо и жандармерии, и еще свыше двух десятков гитлеровцев были похоронены. На улице “Трибуны” подожгли склад боеприпасов и оружия. Уже в ходе боев отдельные отряды народных мстителей группировались, объединялись. И вскоре на территории Старорусского и Полавского районов действовала 1-я бригада майора А. Никифорова, в треугольнике Молвотицы — Демянск — Поддорье наносила удары по врагу 3-я Залучская под командованием И. И. Иванова, секретаря местного райкома партии. В своем районе вела боевые операции 4-я Старорусская, которую возглавляли секретари РК ВКП (б) С. М. Глебов и А. П. Лучин. Эта бригада окончательно оформилась в марте 1942 г. Создание крупных партизанских соединений и их успешные действия дали возможность образовать в четырехугольнике Старая Русса — Дно — Бежаницы — Холм первый в тылу противника Партизанский край площадью около 10 тысяч квадратных километров. Его создала 2-я бригада Н. Г. Васильева, в недавнем прошлом начальника Новгородского Дома Красной Армии. Ее формирование началось в Старой Руссе и закончилось в Серболовском лесу на берегу Полисти. Первый партизанский отряд на Новгородской земле (командир И. В. Красавин), первые бригады и Партизанский край в Отечественной войне связаны со Старой Руссой. Почему? Удобная местность? Лесов здесь мало. Болота? Их не меньше в других местах. Нет, не в этом дело. Жителям Старорусского края приходилось вести партизанскую борьбу еще во времена монголо-татарского ига, шведской агрессии и польской интервенции. Они били французов в рядах народного ополчения. И немудрено, что в Великой Отечественной сопротивление противнику приобрело здесь всенародный характер. 12 декабря. Первая крупная операция народных мстителей южного Приильменья. Несколько отрядов под общим командованием майора Никифорова вышли на операцию по разгрому вражеских штабных гарнизонов в деревнях Мануйлово, Лукино, Воронцово, откуда немцы выслали все население. Партизаны рассчитывали быстро вернуться, питания взяли на один день, зато нагрузились боеприпасами. Несмотря на мороз, шли в сапогах, так как болота еще не промерзли. До цели не дошли восемь километров, как наступил рассвет. День провели в лесу без костров, согревались как могли. Поздним вечером Никифоров двинулся на Мануйлово, отряд Араджиони — на Воронцово, Грозный с Глебовым — на Лукино. Часовых сняли без шума и к каждому дому подобрались незаметно. По сигналу красной ракеты в окна полетели гранаты, выбегавших фашистов расстреливали из автоматов и винтовок. Из вражеских гарнизонов спаслось всего несколько человек. “В 10 утра вошли в Невий мох и, проваливаясь по колено, двинулись по нему, — рассказывал И. И. Грозный, — остановились в смешанном леске. Не успели расположиться, как пришлось занять круговую оборону. Отстреливались до вечера, а затем снова бросок вперед по болоту. И так в течение шести дней. Многие поморозились, ели снег — не было ни воды, ни пищи. У большинства начались галлюцинации — снимали одежду, разувались, ложились в сугробы. Кто был покрепче, с трудом удерживали, помогали идти. На седьмые сутки с помощью армейских разведчиков перешли передний край”. Бои “местного” значения под Старой Руссой не прекращались, заставляя гитлеровское командование держать на этом участке значительные силы. Ранней весной, как только просохнут дороги, фон Буш намеревался перейти в наступление из района Демянска и перерезать все важнейшие коммуникации между Ленинградом и столицей. Но после декабрьских событий под Москвой изменилась обстановка и на Северо-Западном фронте, — здесь началась подготовка к мощному контрудару. Во вражеский тыл ушли десятки партизанских разведчиков и связных. Многие выполнили задание. Павлу Никитину даже удалось побывать на старорусском аэродроме, где в офицерской столовой работала его родственница. Михаил Левицкий, отрастив большую бороду и притворившись хромым, разведал значительную часть города. Под видом печника прошел через опорные пункты врага в деревнях Нагово, Вороново и Рашуча Ф. Е. Екимов. До станции Тулебля удалось проникнуть во вражеский тыл В. В. Васильеву, М. И. Сураеву, А. С. Кириллову. “Но, к сожалению, не всем суждено было вернуться, — вспоминал Иван Кондратьевич Трусов, комиссар отряда Араджиони. — Женя Лазарев без особого труда пробрался в город, а при возвращении был схвачен полицаями и расстрелян. Два подростка дошли до Шимска, но на обратном пути их задержал патруль и доставил в комендатуру. После жестокого допроса Володю Кузьмина расстреляли, а Володю Силаева отправили в концлагерь”. Не один раз вела разведку в оккупированном крае учительница Лиза Базанова. При ее содействии был сожжен склад леса на берегу Ловати, предназначенный для отправки в Германию, уничтожена немецкая пекарня, разгромлен гарнизон в деревне Кочаново. Выполняя очередное задание, Лиза зашла в родную деревню Березицко, чтобы собрать данные о соседнем крупном узле вражеской обороны — селе Юрьево, но натолкнулась на ночной патруль. Ее доставили в комендатуру, а утром у дороги на Парфино расстреляли. 1942 г. Ночь на 8 января. Из-за сильнейших морозов хорошо промерзли болота. И там, где осенью с большим трудом пробирались партизанские группы, в тыл врага шли роты и батальоны. Старожил И. В. Липатов из деревни Маята руслами рек вывел к Старой Руссе часть сил 595-го полка 188-й стрелковой дивизии полковника Т. И. Рыбакова. Батальон капитана А. Ф. Величко достиг железнодорожной линии в районе моста через речку Соминку и двинулся к деревне Бряшная Гора. Из-за метели гитлеровцы не сразу заметили движущуюся людскую массу в белых маскировочных халатах. Раздался яростный треск пулеметов. Но было уже поздно. Закипел страшный, понятный по-настоящему лишь пехоте, ночной рукопашный бой... Освободив Бряшную Гору, на плечах отступающего в панике противника ворвались в Старую Руссу. Вот и красные казармы, обнесенные колючей проволокой, — фашистский концлагерь. Рушатся под взрывами гранат сторожевые вышки и столбы проволочного заграждения, вдребезги разлетаются ворота. За колючей проволокой — штабеля не вывезенных трупов, на дворе ив полуразрушенных казармах десятки коченеющих тел — следы недавней кровавой расправы. На плацу, на фоне уже светлеющего неба, чернеют зловещие столбы с болтающимися на ветру петлями... И вдруг в напряженной тишине с западной окраины города раздался бешеный перестук пулеметов и автоматов. — Видно, кто-то пробивается с той стороны, — сказал командир. — За мной, вперед! Величко не знал, что это гитлеровские палачи вымещают звериную злобу на безоружных узниках лагеря, выведенных на Волотовское шоссе. Встретив ожесточенное сопротивление перед живым мостом, батальон занял круговую оборону. Закрепились в красных казармах и в каменных зданиях на ближайших улицах. Командный пункт наскоро оборудовали в полуподвале конторы завода “Техника безопасности”, перевязочный пункт — в монастыре. А бой разгорался. Фон Буш перебросил из резерва в Старую Руссу отборную дивизию СС. Противник отбил Бряшную Гору, советский батальон оказался в огненном кольце. После полудня тяжело ранило капитана Величко. Несмотря на страдания, не менее часа он выслушивал донесения с боевых позиций и умер с телефонной трубкой в руках, отдавая последний приказ лейтенанту Илье Шаповаленко: — Держись... если не придет помощь... выходи у Бряшной Горы... мы сделали все... напиши родным... Сегодня улица, по которой в город ворвался отважный батальон, носит имя Величко. 10 января. В течение двух дней 11-я армия В. И. Морозова продвинулась более чем на 50 км. Еще больших успехов добились части левого крыла Северо-Западного фронта. Генштаб немецких сухопутных войск отмечал: “...на нижнем течении Ловати наш фронт отброшен к Старой Руссе”; через день — “враг продолжает наступление, прорвался в район Молвотиц. Мы вводим все имеющиеся в распоряжении резервы”. Активизировало свою деятельность подполье. Неизвестные патриоты поздней ночью взорвали склад боеприпасов близ аэродрома. Гестапо сбилось с ног в поисках виновных, полицаи тщательно обыскивали немногочисленное население. Однако, освободив деревни Большое Учно, Жилой Чернец и Пеньково, 84-я стрелковая дивизия генерал-майора П. И. Фоменко вынуждена была остановиться: ее 382-й полк встретил ожесточенное сопротивление врага в Большом Воронове. Основные силы 188-й дивизии безуспешно атаковали многочисленный гарнизон в Медникове. А Ставка Верховного Главнокомандования требовала скорее освободить город. 11 января утром В. И. Морозов получил телеграмму командующего фронтом П. А. Курочкина: “Только что звонил товарищ Сталин и поручил передать Вам лично, что Старая Русса должна быть взята сегодня, и это дело чести 11-й армии”. Действительно, в тех условиях никак нельзя было упускать инициативу. 11-я армия усилила натиск. 84-я дивизия взяла еще несколько населенных пунктов близ города. Но на западную окраину Старой Руссы поздней ночью смог прорваться лишь приданный дивизии 114-й отдельный лыжный батальон. Однако лейтенант Шаповаленко с горсткой бойцов, не дождавшись лыжников, вышел в это же время к своим меж Бряшной Горой и Медниково. С ним было всего семь человек. 114-й батальон после боя на центральной площади отступил к льнозаводу. Часть бойцов пришлось отправить с ранеными, и им удалось снова прорваться через линию вражеской обороны. Оставшихся возглавили политрук С. Ф. Малофеевский и лейтенант Ф. В. Ивашко. Ранним утром под прикрытием бронетранспортеров противник начал атаку. 12 января... Навсегда запомнился местным жителям этот день. Тридцать уцелевших после ожесточенного боя советских воинов под конвоем вели в гестапо. Окровавленные полураздетые босые красноармейцы шли по ледяной дороге с гордо поднятыми головами. Вместе с ними шла девушка-санинструктор. При возвращении колонны улицы были пусты: немцы, угрожая расстрелом, запретили горожанам подходить даже к окнам. Солдат привели к льнозаводу... Что было потом, люди узнали лишь после освобождения города. А тогда жители ближайших бункеров и землянок слышали доносившееся со стороны завода пение “Интернационала”. Пленных замуровывали, а они пели. И звучал пролетарский гимн, пока не закрыл отверстие последний самый страшный кирпич. И герои ушли в бессмертие... По-прежнему действовало городское подполье. Народные мстители подорвали общежитие немецких офицеров, размещенное в бывшем Доме Крестьянина; взорвали одно из штабных помещений на улице Красных командиров — взорвали как раз в то время, когда фашистам вручали железные кресты. “Было вызвано 40 человек, — рассказывал пленный унтер-офицер, — но в самый разгар церемонии раздался взрыв необычайной силы, здание взлетело на воздух. Говорили, что подорвали партизаны, но их так и не нашли”. Характеризуя диверсионные акты, германский историк Эрих Гессе писал: “Крупными силами они осуществили разрушительные акции в Старой Руссе”. Гестапо и полевая жандармерия усилили розыск. На ноги была поднята вся полиция. Получив от предателя — бургомистра Быкова, бывшего городского фотографа, — негативы снимков активистов Старой Руссы, начали повальные обыски. Диверсионная деятельность подполья прекратилась. Оставшиеся в живых лишь собирали разведданные... А вскоре началась отправка жителей города и ближайших районов в Прибалтику и Германию. Изгнать врага из Старой Руссы так и не удалось. Но в ходе боев советская армия и партизаны освободили десятки населенных пунктов и создали предпосылки для окружения демянской группировки. Северо-Западный фронт усилили 1-й ударной армией генерал-лейтенанта В. И. Кузнецова, 1-м и 2-м гвардейскими стрелковыми корпусами генералов А. С. Грязнова и А. И. Лизюкова. На левом фланге помогала 3-я ударная армия Калининского фронта. 20 февраля в районе Залучья соединились части 1-го гвардейского корпуса и 42-й стрелковой бригады Героя Советского Союза М. С. Батракова из 3-й ударной. Впервые на всем советско-германском фронте в окружение наших войск попала большая фашистская группировка — семь пехотных дивизий, около 95 тысяч немецких солдат и офицеров. После отказа окруженных сдаться советские войска начали атаку, в ходе которой были разгромлены три дивизии и на поле боя осталось не менее 12 тысяч убитых гитлеровцев, много техники. Немецкое командование перебросило подкрепление из Польши, вернуло авиационный корпус Рихтхофена, укомплектованный лучшими асами. Но против них действовали и советские асы. В воздушных боях на старорусском направлении произошли события, о которых написана одна из самых проникновенных книг о войне — “Повесть о настоящем человеке”. Да, именно здесь совершил свой подвиг Алексей Маресьев. Здесь сражался и геройски погиб в неравном воздушном бою сын М. В. Фрунзе — Тимур. Здесь прославились мастера воздушного тарана Борис Ковзан и Алексей Хлобыстов. К началу марта было освобождено 84 населенных пункта: Юрьево, Шахово, Давыдове, Медниково, Марево... Ощутимые удары по вражеским коммуникациям и тыловым гарнизонам 16-й немецкой армии наносили народные мстители, особенно те, которые базировались в легендарном Партизанском крае. Завершив окружение, советские войска оказались распылены, и ни на одном участке не имели группировок, способных расчленить вражеский плацдарм и уничтожить его по частям. Не хватало техники, отсутствовал опыт подобных операций. А тут еще зима сменилась весной. Распутица в условиях болотного края. Выходили из берегов многочисленные озера, ручьи, реки. Положение же немецкой армии, пользующейся старыми вымощенными дорогами, было несравнимо выгоднее. 20 марта. Подтянув на узкий участок пять дивизий, гитлеровцы после напряженных боев 23 апреля пробили через Рамушево “коридор” шириною до десяти километров. Доселе малоизвестное село на Ловати стало центром противоборства огромных масс войск. Ставка усилила Северо-Западный фронт пятью стрелковыми дивизиями, восемью стрелковыми и двумя танковыми бригадами. 3 мая, в разгар боев по перехвату жизненно важной для врага горловины, прибыл генерал армии А. М. Василевский. Ознакомившись с обстановкой, представитель Ставки приказал Курочкину на время прекратить наступательные действия, ограничиться активной обороной, чтобы не допустить переброски и малой части противника на юг. Зная, что положение в районе Харькова больше не позволяет помочь готовыми формированиями, генерал согласился с предложением командования Северо-Западного фронта на базе южной группы 34-й армии скомплектовать 53-ю, а из правофланговых соединений 11-й восстановить 27-ю (последняя, остановив врага на рубеже Велье — Селигер, в декабре, 41-го была преобразована в 4-ю ударную армию). 8 мая Василевского неожиданно отозвали в Москву в связи с болезнью начальника Генштаба Б. М. Шапошникова. Наступило лето. Стремясь любой ценой спасти положение и, в случае удачи, опираясь на плацдарм развить наступление, враг упорно атаковал советские войска. Но безрезультатно, несмотря на огромные потери в живой силе и технике. Не увенчались успехом и попытки перерезать “рамушевский коридор”. В огромном “мешке” находились основные силы 16-й армии уже в составе одиннадцати, а затем пятнадцати дивизий без учета различных частей специального назначения. Враг стремился обеспечить надежную, оборону “коридора”. Система траншей соединяла все опорные пункты. Противник во что бы то ни стало старался удержать Старую Руссу и Демянск, как важные стратегические плацдармы, а всю здешнюю группировку гитлеровское командование именовало не иначе, как “пистолет, направленный в сердце России”. И как тут не вспомнить другого претендента на мировое господство — Наполеона, заявившего: “Если я возьму Петербурга — то сниму голову, если Киев — ударю по ногам, если же Москву — той поражу в самое сердце”. Желая максимально усилить 16-ю армию для ее последующего “наступления от Старой Руссы на восток”, гитлеровское командование обратило самое серьезное внимание на коммуникации Псков — Старая Русса, организовало перевалочную базу на станции Чихачево (Витебская дорога), планировало построить дополнительную ветку Дедовичи — Белебелка. Но всему этому решительно препятствовали народные мстители Партизанского края. 1 августа “лесная республика” отметила свою годовщину. На ее границах стояли лишь бойцы 2-й бригады. Другие соединения, выполняя боевые задания, вышли на оперативный простор от Порхова до Пскова. 8 августа уверенные в успехе враги двинулись со всех сторон. Стояли ясные дни, подсохли даже заболоченные дороги. По ним двигались фашистские танки, броневики, пехота. По просьбе Васильева сюда вернулись 1-я и частично 4-я, пришла 3-я бригада А. В. Германа. Продвижение карателей приостановилось. Но, не считаясь с потерями, командование 16-й немецкой армии подбрасывало подкрепления. 8 сентября, повинуясь приказу, последние отряды снялись со своих секторов обороны и ушли по намеченным маршрутам. Фашисты решили, что с партизанами покончено. Но уже через несколько дней 1-я, 2-я и 3-я бригады возобновили боевые действия, теперь уже на Псковской земле. Отряды 4-й Старорусской бригады начали пробираться через вражеские заслоны значительно раньше, пытаясь активными действиями оттянуть часть карателей на себя. Уже в ночь на 13 августа пятнадцатилетний партизан Леня Голиков в засаде на Киевском шоссе близ д. Варница Новосельского района уничтожил гитлеровского генерала Виртца, направлявшегося в Лугу. Документы с картами расположения гитлеровских войск под Ленинградом были доставлены в штаб. Базировалась бригада вблизи важных вражеских коммуникаций. С первых же дней она начала диверсии. Операции 4-й Старорусской осенью 42-го были наиболее масштабными и эффективными после борьбы в Партизанском крае. Выше упомянутый немецкий историк Эрих Гессе писал: “Но вскоре... возник новый очаг партизанской опасности в районе озера Радиловское”. Между тем комплектование 53-й и 27-й стрелковых армий закончилось, и на базе ВВС Северо-Западного фронта была создана 6-я воздушная армия генерала Ф. П. Полынина. Октябрь. Ставка решила заменить Курочкина Маршалом С. К. Тимошенко, с прибытием которого снова оживилась подготовка к ликвидации демянской группировки. В начале следующего месяца здесь побывал Г. К. Жуков. 22 ноября после полуторачасовой артподготовки, в которой участвовал дивизион “катюш”, части 202-й дивизии с участием батальона моряков взяли д. Пустыня. Враг вынужден был потесниться и с противоположной стороны “коридора” у другого опорного пункта — Висючего Бора. Сильные бои развернулись и за опорные пункты Росино, Сорокине, Обжино... Но развить эти удары в серьезную большую операцию не удалось.
В центре операции “Полярная звезда”
1943 г. 18 января. Наконец-то поступило радостное сообщение о прорыве блокады Ленинграда. Однако все понимали, что до полного ее снятия еще далеко. И тогда родился план более масштабный — разгрома всей группировки “Север”, насчитывающей к этому времени одних пехотных дивизий 46, из них около трети было на демянском плацдарме. Первый этап — ликвидация полуокруженной группировки. Второй — выход на Полисть и освобождение Старой Руссы. Третий — левое крыло советских войск выходит на Псков, а специально созданная группа — на Сольцы, Лугу, Нарву — в тыл 18-й немецкой армии. Наиважнейшая роль отводилась именно этой группе генерал-лейтенанта М. С. Хозина в составе 1-й танковой армии генерала М. Е. Катукова и 68-й стрелковой генерала Ф. И. Толбухина. Операции дали кодовое название “ПОЛЯРНАЯ ЗВЕЗДА” по имени верного ориентира Северного полушария. Координатором действий Северо-Западного, Ленинградского и Волховского фронтов Ставка утвердила Г. К. Жукова. Георгий Константинович прибыл с А. А. Новиковым и Н. Н. Вороновым, командующими ВВС и артиллерией. В полевом управлении фронта близ Валдая провели совещание. Всех тревожила погода, когда снежные метели сменялись оттепелями, резко снижая видимость, особенно летчикам и артиллеристам. Наземные силы ссылались на фактическое бездорожье. Даже Жуков вынужден был согласиться на постепенный ввод в бой. 15 февраля, когда начался мглистый рассвет, заговорили пушки. Снегопад не прекращался. Авиаполки беспомощно стояли на базах, в том числе и два авиакорпуса, только что прибывшие на подмогу. Бездействовало около тысячи самолетов (!), когда части 11-й армии упорно пробивали оборону противника в направлении Рамушево... Лишь на третий день погода заметно улучшилась, и ожили аэродромы. Однако, почуяв реальную угрозу и осторожничая после поражения на Волге, фон Буш поздней ночью начал постепенный вывод войск из “мешка”. 19-го это заметила воздушная разведка, и 34-я армия А. И. Лопатина сразу же атаковала восточные рубежи плацдарма. На другой день навстречу 11-й двинулась 53-я армия Е. П. Журавлева. 23 февраля завязала бои на подступах к Старой Руссе 27-я армия С. Г. Трофименко. Левым флангом она тревожила врага у основания “коридора”. 26 февраля, содействуя 11-й правым флангом, пошла в наступление 1-я ударная в направлении Болота. 28 февраля советские войска вышли на реку Ловать и южные окраины Руссы. “Демянская крепость”, на которую Гитлер в течение полутора лет возлагал большие надежды, пала. Было освобождено 302 населенных пункта, в том числе райцентры Демянск, Лычково, Залучье; захвачено в плен свыше трех тысяч солдат и офицеров. Противник оставил на поле боя около восьми тысяч трупов, а всего потерял в борьбе за плацдарм, по немецким данным, более 90 тысяч. Не зря же враги окрестили его “коридором смерти”. Трофеи за последние восемь дней боев были очень велики: самолетов — 78, танков — 97, орудий — 289, пулеметов — 711, большое количество боеприпасов и другого военного имущества. Страшную картину опустошения и зверств представляла освобожденная земля. В самом Демянске из 519 домов осталось 150, да и те в большинстве своем без крыш и окон. Взорвана электростанция, сожжены льнозавод, больница, школа. На соседнем “Поповом болоте” — следы уничтожения десятков тысяч военнопленных и гражданских лиц. Меньшие по размерам, но не по жестокости и зверствам, были лагеря в Молвотицах, в деревнях Дедно, Огарково, Кривая Часовня, на хуторе Давыдове. Ни одного населенного пункта, где бы не было следов бесчинств блюстителей “нового порядка”! Злодейские преступления совершались по заданию верховного командования и гитлеровского руководства. Вот почему они были повседневным явлением на оккупированной территории. И, “знакомясь” с ними, воины Советской Армии загорались ненавистью и рвались в бой. Ликвидация демянского вражеского плацдарма была весомым ударом, но далеко не таким, на какой рассчитывали, приступая к следующему этапу операции “Полярная звезда” — “выход на Полисть и освобождение Старой Руссы”. Командование 16-й армии приняло все меры, чтобы удержаться на рубежах Ловати, Редьи, Порусьи, Полисти. Естественные преграды, тянувшиеся в меридианном направлении, фашисты усилили фортификационными сооружениями, перебросили сюда освободившуюся технику и живую силу. Особое значение придавалось обороне Старой Руссы. Ведь в случае ее взятия советские войска выходили на оперативный простор. Город превратили в крепость, все деревянные постройки, мешавшие обзору и обстрелу — уничтожили, а каменные приспособили к обороне. Гарнизон значительно пополнили живой силой и техникой, особенно танками и артиллерией. На внешнем обводе построили еще несколько пулеметных и орудийных дотов, которые могли вести перекрестный огонь. Во всех деревнях оборудовали опорные пункты и узлы сопротивления. С прибытием Г. К. Жукова советское командование начало подтягивать в район южнее Залучья главные ударные силы — особую группу генерал-лейтенанта М. С. Хозина. А дыхание весны уже чувствовалось повсюду. По утрам землю окутывал густой туман, по два-три дня кряду вперемежку с крупными хлопьями мокрого снега моросил дождь. Размокли аэродромы, раскисли дороги, застряли сотни автомашин. Начались серьезнейшие перебои со снабжением. 14 марта ранним утром неожиданно стал накрапывать дождь. Нудной водяной пылью закрыло и передний край, и нейтральную полосу, затем задернуло сизым туманом. Ожидали, что вот-вот перенесут время атаки. Но все шло по плану: около часа била артиллерия, затем обрушились штурмовики. Пошли танки и пехота. Непосредственно под Старой Руссой части 27-й армии взяли опорные пункты Парфеево и Большую Козону. Лопнула вражеская оборона и на Ловати от Кобылкина до Черенчиц. Казалось бы, расчеты оправдываются. Но, увы, слишком активно вмешалась погода. 1-я танковая так и не добралась до исходных позиций. Под дождем теряли свои преимущества и четыре грозные лыжные бригады из группы Хозина. Успехи были достигнуты собственно пехотой, ее лобовыми ударами, ценой больших потерь. Обстановка все более напоминала март ушедшего года, когда ранняя распутица стала одной из основных причин срыва операции по разгрому окруженной демянской группировки. И Жуков не успел по-настоящему осмыслить происходящее, как позвонил Верховный Главнокомандующий. Докладывая обстановку Маршал подчеркнул, что “Ловать стала труднопроходимой и, видимо, временно придется прекратить наступательные действия”. Сталин согласился. Затем сказал, что Жукову необходимо “ехать в район Харькова”. 15 марта, с рассветом, при взаимодействии авиации и танков немцы перешли в контратаку под Старой Руссой. Отбитые в одном месте, надвигались в другом, и так пять раз! Части 171-й и 182-й стрелковых дивизий выполнили свою задачу — отвлекли на себя значительные силы. А в это время гвардейцы—десантники 68-й армии с участка Рахлицы — Коломне, в стыке меж 11-й и 53-й армиями, лобовыми ударами пробивались к Редье, очищая междуречье от противника. ...Проводя совещание, знакомясь с комсоставом и обстановкой, новый командующий фронтом генерал-полковник И. С. Конев подчеркнул: “Наша ближайшая задача — выйти из болот на сухую землю, оседлать пути, ведущие к Сольцам, Порхову, Пскову”. Между тем дороги совсем раскисли, лишь по ночам их сковывали заморозки. Транспорт и техника пробирались с неимоверным трудом. Поступил приказ о выводе 27-й армии в резерв Ставки. Освобождение Старой Руссы возлагалось на 34-ю, в командование которой вступил Курочкин. Ей противостояла группировка из шести дивизий на рубеже Ужин — Медведно — Бряшная Гора — Соболеве — Деревково на Порусье. У деревни Утошкино стоял резерв. 18 марта в 5.00 началась артподготовка. Через два часа за огневым валом двинулась пехота... Но, увы, уже во время канонады полил дождь, а затем низкие облака и туман прижали самолеты к земле. Лишь к концу дня смельчакам удалось поднять 24 “ИЛа”, но время уже было упущено. 20 марта наступление возобновилось, однако туман опять спутал карты. И все же удалось выбить противника из Чириково и Марфино... 21 марта закреплялись на достигнутых рубежах. А вечером, подводя итоги, Конев объявил: “Завтра должно стать последним днем наступления. Синоптики обещают хорошую погоду”. Действительно, согласованные усилия наземных войск и авиации позволили 34-й армии продвинуться вперед, но освободить Старую Руссу так и не удалось... Последовал приказ о выводе в резерв Ставки основных сил 53-й, затем 11-й, а в начале мая и 68-й армии. Июньским днем убыл в Москву И. С. Конев. Командующим фронтом вновь был назначен П. А. Курочкин. В первых числах августа 34-я армия снова включилась в активную подготовку к освобождению Старой Руссы. Но фашисты разгадали планы советского командования и приняли контрмеры. По свидетельству немецкого историка К. Типпельскирха, в прошлом офицера 16-й армии, район города уже “обороняли четыре дивизии, закаленные в боях”. В результате некоторые соединения Советской Армии понесли значительные потери еще при выдвижении на исходные позиции. Операцию пришлось отложить. 18 августа после артподготовки части 34-й армии стремительно атаковали врага непосредственно на подступах к Старой Руссе, а также по направлению сильных опорных пунктов Деревково и колхоза “Пенно”. Но, несмотря на огромные усилия и отдельные успехи, прорвать оборону полностью опять не удалось. Бои шли две недели и... безрезультатно. Как явствует из мемуаров С. М. Штеменко “Генеральный штаб в годы войны”, осенью 43-го снова “взвешивались возможности нанесения главного удара из района Старой Руссы” на Псков, Прибалтику. Но пришли к выводу, что это не по силам Северо-Западному фронту. Штеменко, в то время начальник оперативного управления, вскрыл и основные причины неудач в осуществлении “Полярной звезды”: “Не хватало ни сил, ни средств. Плохие условия для маневра, а враг имел в тылу хорошо развитую дорожную сеть. Обширные леса, непромерзающие болотные хляби, множество озер и меридианно текущих рек ограничивали применение танков. “Несвоевременные” дожди и снега, густые туманы не только прижимали самолеты к земле, но понижали эффективность артиллерийского огня. Требовалось больше боеприпасов, а их не хватало. Вся тяжесть поневоле ложилась на пехоту. И при прочности вражеской обороны она несла большие потери при лобовых ударах. Не способствовало завершенности операций и то, что когда на Северо-Западном атаковывали, под Ленинградом, по существу, ограничивались действиями местного значения”. Но это отнюдь не означало, что операции проходили бесследно. Южнее Ильменя врагу наносили большие потери, сковывали его крупные силы, отвлекали сюда внимание немецкого командования с главных направлений, особенно от Ленинграда.
Освобождение
20 ноября Северо-Западный фронт окончательно расформировали. Войска 34-й передали 1-й ударной армии, передний край которой растянулся на 129 километров от Взвада до Жемчугово. 1-я ударная вошла в состав вновь созданного 2-го Прибалтийского фронта. Ему противостояли 18 пехотных дивизий и четыре группы дивизий и бригад, потерявших в боях до 40 процентов своего состава. Чувствуя приближение расплаты, оккупанты продолжали неистовствовать на территории, еще находившейся в их руках. По всем дорогам патрулировали солдаты. В Старой Руссе требовались специальные пропуска. Появление без них на улицах после 17 часов грозило расстрелом. В деревнях постоянных старост уже не было, их функции исполняли временно назначенные люди, несущие ответственность поочередно. Чуть ли не каждую ночь проводили проверку домов. На изъятие скота и хлеба вместе с полицейскими стали ездить солдаты. Зверства не прекращались: за малейшее сопротивление выжигались села и деревни, уничтожались целые семьи. Так, в Кокорино и Годилово палачи сожгли тридцать мирных жителей, а остальных угнали в рабство. В ноябре — декабре провели еще один поголовный осмотр всего населения от 14 до 56 лет. И новые тысячи были отправлены в Германию и Прибалтику в “трудовые лагеря”. Многие по дороге бежали, вливались в партизанский отряды. Понимая, что город все же придется сдать, гитлеровцы увозили все, что еще можно было взять, а остальное уничтожали. 1944 г. Зима была мягкая, с частыми оттепелями, болотистые районы не замерзали, движение войск, в особенности танков и артиллерии, вне дорог было затруднено. Но, несмотря на эти и многие другие трудности, советские войска наступали. 14 — 20 января по врагу были нанесены сокрушительные удары, в ходе которых была окончательно снята блокада Ленинграда и освобожден древний Новгород. Развивая наступление, советские войска вышли к Нарве и на восточный берег Чудского озера. Поражение немецкой 18-й армия создало угрозу левому флангу и тылу 16-й армии, что заставило гитлеровское командование отводить ее соединения на запад. На коммуникациях отходящего врага среди других партизанских бригад действовала и 4-я (Старорусская), восстановленная на базе отряда И. Грозного после гибели ее штаба в январе 1943 г. у деревни Острая Лука Дедовичского района. Летели под откос фашистские поезда на перегоне Старая Русса — Дно, подрывались машины на шоссейных дорогах. Партизаны держали в постоянном напряжении вражеские тыловые гарнизоны. Когда части 2-го Прибалтийского фронта тоже перешли в наступление и 17 февраля прорвались в районе Белебелки, над старорусской группировкой противника нависла реальная угроза окружения. В Старой Руссе и в глубине обороны противника было замечено большое количество пожаров, слышались взрывы, что, несомненно, свидетельствовало о подготовке к отходу. 18 февраля советские части, намеченные для освобождения Старой Руссы, были брошены в обход города — на Святогоршу — Тулеблю, чтобы перехватить противника. И снова, как ив 1941 году, гитлеровцы выказали свою звериную сущность. При отходе из Бракловиц фашисты решили прикрыться мирным населением. А когда люди поняли, что из них хотят сделать живой щит и стали разбегаться, по ним ударили из пулеметов... Прежний приказ выполнял лишь 336-й отдельный пулеметно-артиллерийский батальон. Преодолевая минные поля и проволочные заграждения в 5—8 колов, батальон майора И. П. Власенко в 10.30 был на восточной окраине, а к 14.00 вышел на западную — к Дубовицам и Красной Сосне, где встретил сопротивление мелких отрядов прикрытия противника... В этот день воинами 1-й ударной было освобождено еще 40 населенных пунктов, на следующий день — более сотни. С боем пришлось брать Рашучу, Пустой Чернец, Нагово, Устреку, Усполонь, отбивать контратаки у Шиловой Горы, Славитино, Должино... 21 февраля Старорусский район, как и все южное Приильменье, был полностью освобожден.
|
|
|||||||||
